Сегодня расскажу про три книги без полироли. И две из них — австрийской писательницы Эльфриды Елинек. Ее я могла бы назвать «авторкой» еще 10 лет назад — задолго до того, как феминитивы стали мэйнстримом. Елинек — за феминизм, только не оголтелый и не потому, что он в тренде. В своих книгах и мужчин, и женщин она «препарирует» одинаково — обнажая их маленькие и большие боли. Третья книга — «Дерьмо» — тоже своего рода вскрытие и дичь. В общем, эти три книги — чтобы взглянуть на Homo без всяких там Sapiens и без розовых очков.
«Дикость», Эльфрида Елинек (18+)
«Я всегда способен был разглядеть дикость под штукатуркой общества. Она не так глубоко скрыта под поверхностью, где ни ковырни».
Героев этой книги невозможно разделить на положительных и отрицательных. Они просто люди, попавшие в хаотичный замес Ее Величества Природы. Сопереживать и ассоциировать себя с персонажами тут вряд ли получится. Привычку давать оценку всему описанному тоже лучше выключить, чтобы разглядеть все грани человеческой натуры — самые неприятные автор заботливо выпячивает.
«Дикость» написана как поток сознания, почти без абзацев. Где слова автора, где героев — при беглом взгляде на текст не разберешь. Но Эльфрида — мастер (и нобелевский лауреат, кстати), и потому, читая линейно, вы быстро въедете в личную историю каждого и без труда нарисуете себе их портреты. Никакого громоздкого синтаксиса, вы прочитаете книгу на одном дыхании — хоть это и проза, у текста есть метр, ритм и даже рифма.
«Пианистка», Эльфрида Елинек (18+)
«С белого, жирного брюха Вены, набитого культурой, с треском отлетают пуговицы, и брюхо это из года в год раздувается все чудовищней, как труп не выловленного из воды утопленника».
В центре сюжета — Эрика Кохут, преподаватель фортепиано в консерватории, несостоявшаяся пианистка, живущая с мамой-тираном, давно и безуспешно пестующей в дочери гения. В жизни Эрики все покрыто маминым нафталином, но где-то глубоко под этими слоями скрываются ее истинные желания — довольно своеобразные. И каждый раз, когда Эрика поддается этим внутренним порывам (идет смотреть пип-шоу, например), она делает на себе зарубку острым лезвием бритвы. Этот натуралистично описанный жест — одновременно и ее наказание (мама бы осудила), и способ почувствовать себя живой (то есть собой).
Может ли в жизни Эрики случиться любовь? Оказывается, может. Правда, приученная к маминому проявлению любви в виде кнута и черствого пряника, Эрика позволяет себе любить только через боль — моральную и физическую...
«Дерьмо», Ирвин Уэлш (18+)
«Чем дольше наша дружба, тем сильнее овладевает мной стремление унизить и уничтожить это жалкое создание».
Продажный коп Брюс Робертсон шантажирует коллег, «крышует» кого не надо и ищет «цыпочек» посимпатичнее на одну ночь и без обязательств. У него никаких проблем с моралью нет, потому что морали — нет. А если что-то и оставалось, Брюс с радостью это продаст, лучше если подороже.
Мои русские уши давно натренированы уличным матом, так что нецензурная лексика в книге уже не смущает. Дичь дикая, которую творит коп, прекрасно сообразуется со стилем изложения. Во время чтения возникает ощущение, что смотришь кино или сериал — много действия и диалогов, минимум размышлений, так что прочитаете «Дерьмо» быстро. Только делайте это не на сытый желудок: в книге есть «нежданчик» — второй рассказчик не из вида Homo ведет свою линию повествования.
