Когда-то давно миром правил рок. Был он не злой, не добрый, просто громкий. Гремел он повсеместно, даже в стране, называвшейся СССР, его слушали и играли, несмотря на всевозможные препоны и грозившие со стороны органов госбезопасности неприятности. Слушали и играли рок даже в засекреченном от врагов нашем атомном ЗАТО Свердловск-44. Об удивительном времени и людях, которые создавали, помимо ядерного щита Родины, еще и замечательную музыку, хочется сегодня вспомнить.

Сева, Сева Новгородцев…

Еще до армии я с головой погрузился в сочинение собственных песен. Остальное было не интересно: заканчивал ПТУ-37, куда учителя меня отправили после школы по причине скверной обучаемости физике, и брал частные уроки гитары.

Здесь тоже все было не так чтобы очень гладко: после полугода бессмысленных попыток научить меня играть по нотам педагог (музыкант местной группы «Дилижанс») набрался мужества и предложил просто показать мне дворовые аккорды.

Оказалось, это именно то, что надо — я мог начать сочинять первые свои опусы, а более ничего и не требовалось. Благо, было у кого учиться — в ту пору только совсем далекий от музыки, как и от политики, человек, не слушал передачи вражеской радиостанции «Би-би-си» из Лондона.

Сева Новгородцев (он же Всеволод Левенштейн) — руководитель ленинградского ВИА «Добры молодцы», эмигрант с непростой судьбой и противоречивыми по жизни взглядами, он для целого поколения советских ребят, пытавшихся играть нечто напоминающее рок-н-ролл, сделал больше, чем Колумб для всего человечества!

Я с замиранием сердца включал в полночь приемник и через скрежет глушилок, пытавшихся уберечь мой слух от тлетворного влияния западной музыки, улавливал отзвуки песен «Битлз», Джимми Хендрикса, Дэвида Боуи. До сих пор помню заставку его передачи — хор бабушек пел на рязанский манер: «Сева, Сева НавгАро-о-одцев, город ЛондАн, Би-бя-си….».

Потом оказалось, что в стране несостоявшегося коммунизма тоже есть нечто похожее. Хит-парад, который вел на радио «Маяк» Александр Градский (я до сих пор уверен, что мой музыкальный вкус был сформирован под воздействием его исполнения песни рыбы-пилы из мультика «Голубой щенок»!), знакомил меня с группами «Кино», «Зоопарк», «Аквариум» и даже творчеством Александра Башлачева, покончившего собой в год, когда я ушел в армию и выпал на пару лет из рок-н-ролльной жизни.

Именно благодаря этой услышанной тайком музыке, я начал писать свои первые, очень наивные песни. Само время требовало перемен, а не один Витя Цой! Все чувствовали необходимость движения вперед из той ситуации прострации, в которую в конце 80-х впала страна. Поэты, музыканты, художники — каждый выражал эту мысль по-своему.

Мы наш, мы новый рок построим!

После несостоявшегося участия в первом городском рок-фестивале в декабре 1990 года мы не опустили рук, а, наоборот, взялись за репетиции с удвоенной энергией. Нам даже посчастливилось обрести базу для занятий в актовом зале школы № 46, куда сначала я, а потом и остальные музыканты группы «ВВС» устроились работать ночными сторожами. Здесь состоялись и наши первые концерты.

Естественно, мы не могли не позвать дружественный нам «Полтергейст». Так что дебют вышел весьма громким, хотя и несколько двусмысленным: с десяток очумевших от зашкаливающих децибелов старшеклассников и их бледная учительница в придачу — согласитесь, это не совсем стадион Уэмбли и концерт группы Queen! От избытка адреналина я в кровь разбил о струны гитары пальцы, и солист «Полтергейста» Сережа Капралов уважительно резюмировал: «А ты клевый!». Высшая, блин, похвала!

Еще через пару месяцев к нам в гости заглянули ребята из группы, занимавшейся в другой школе по соседству. Назывались они «Зона 8» (на снимке). Смысл названия поймут лишь жители нашего засекреченного атомного городка: именно так обозначался пункт прибытия на железнодорожных билетах. Там играли сразу два Саши — Никольский и Атякшев, басист Костя Маслов, гитаристы Коля Киливник и Леня Водолазкин.

В общем, мы начали жить веселой и довольно громкой коммуной. Все варились в одном котле: тащили в актовый зал слушать новые диски с любимой музыкой, ездили всей толпой покупать электрогитары в соседние города, печатали на машинке директора школы тексты песен по ночам и, конечно же, активно музицировали.

Соседи из ближайших домов сходили с ума, когда окрестности оглашались пением под раздолбанный школьный рояль чего-то вроде: «Солнце встает над рекой Хуанхэ, китайцы по полю бегут. Горсточку риса зажав в кулаке, Мао портреты несут!» (потом вступал не сильно трезвый хор как бы китайцев: «У-ня-ня, у-ня-ня...»).

Никто особо не переживал, если музыканты одной группы вдруг вливались в какой-нибудь сторонний проект: мы, например, с большим энтузиазмом использовали таланты гитариста «Зоны 8» Коли Киливника, поскольку тот еще и очень достойно играл на скрипке. Приходили ко мне домой, пока мама воспитывала детишек в школе-интернате, забрасывали прямо на люстру микрофоны и, сев кружком, писали на старенький катушечный магнитофон «Маяк-203» наши песни. Кстати, здорово получалось…

«Ты чё, рокер?»

Итогом нашей творческой жизни в актовом зале школы № 46 стала запись эпического альбома «Братья по электричеству», запечатлевшего первые творения группы «ВВС». О нас в городе стали постепенно расходиться слухи. Как-то даже зашел начинающий городской поэт Александр Мээс и тоже принял участие в сессии. А потом нас пригласили выступить с концертом аж в клубе «Строитель»!

Удивительно, что в компанию к нам добавили не только наших друзей — группу «Зона 8», но и малопонятный поп-ансамбль из двух солидных мужичков с гитарами и смазливого пацана с репертуаром вроде «Ласкового мая». Мы, конечно, очень волновались — все же дебют на большой сцене! Волноваться, как оказалось, нужно было за другое…

За полчаса до старта концерта в курилке к нашему гитаристу Андрею Анфимову подрулил какой-то отморозок в кепке и завел ненавязчивый разговор по поводу длины его волос. Ну и чем могло это закончиться? Правильно… Перед выходом на сцену мы всей группой активно махали кулаками, развлекая немалую компанию местных гопников.

Но в итоге получилось даже круто — не успев остыть после драки, мы отыграли концерт на таком драйве, с такой злостью, что даже наши противники прыгали в первых рядах зрителей. Отлично выступила и «Зона 8» — мы даже сообразили на сцене нечто вроде кордебалета во время их выступления. А вот ансамблю имени «Ласкового мая» не повезло: оказалось, что выступает он под фонограмму и посреди их главного хита магнитофонную ленту тупо зажевало в механизме магнитофона (ну не было тогда безупречной цифровой техники!). Я не мог удержаться от ехидства, глядя на растерянные лица как «артистов», так и зрителей, и потому орал из-за кулис: «Ребята, пойте сами!».

В тот период я, плюс ко всему, активно готовился к поступлению в университет — УрГУ им. М. Горького, буревестника революции. На исторический факультет. И, конечно же, поступил! Люди старшего поколения прекрасно помнят, что такое первый семестр. Это, собственно, означало поездку на уборку овощей в какой-нибудь совхоз. Так что я благополучно сменил концертные шмотки на ватник (благо, армейский опыт не забылся!) и отправился под Красноуфимск копаться в картофельных полях.

Экспедиция моя, правда, не затянулась. На соседнем с нами участке студенты отравились пестицидами, и нас через три недели отправили по домам. Вернувшись в родной город за полночь, я как был — в ватнике и с рюкзаком за плечами — ринулся по дороге домой в школу, где, по моему разумению, дежурил кто-то из друзей. Однако на мой стук в дверь незнакомый голос сообщил, что всех их неделю назад как уволили. Так завершился первый акт нашей рок-н-ролльной жизни. Впрочем, он был не последним!