27 января — День полного снятия блокады Ленинграда, День воинской славы России.
17 января — прорыв фашистской блокады города, 27 января — полное снятие блокады…
В Новоуральске сегодня живут четыре блокадника, переживших самую страшную трагедию Великой войны: Раиса Митюхляева, Тамара Половинкина, Ольга Крук, Валентина Харитонова.
Накануне скорбных дат «Нейва» встретилась с жительницей блокадного Ленинграда, председателем городской общественной организации ветеранов Великой Отечественной войны Валентиной Харитоновой.
— Валентина Васильевна, 27 января исполнится 78 лет с момента снятия блокады Ленинграда. Как встретят эту дату Новоуральск и сами фронтовики?
— Вы знаете, недавно поймала себя на мысли: чем дальше от нас война, тем масштабнее памятные события, и это правильно, память не должна оскудевать. В сентябре 2021 года вся страна скорбно и тихо отметила 80 лет со дня начала блокады, даже в Ленинграде эту дату отмечают по-особому, без помпы.
Прорыв и снятие блокады отмечаем совсем с другими чувствами, в нашем городе в этом смысле всё давно отработано — торжественный митинг у Вечного огня, пост номер один у тумбы «Ленинград»: там несет караул наша молодежь из патриотических клубов «Рекрут» и «Крылатая гвардия», замечательные мальчики и девочки, мы им благодарны. Также всегда с нами в этот день — участники войны, труженики тыла.
Правда, непосредственных участников осталось лишь четверо, и на митинг они, к сожалению, уже не могут прийти… Но я уверена, что во всех школах пройдут уроки мужества, уроки истории по страницам блокадного Ленинграда. Наша сегодняшняя цель — это сохранение памяти у подрастающего поколения.
— Вы ведь тоже учитель, Валентина Васильевна, и наверняка успели о многом рассказать своим ученикам?
— Отработав в школе 42 года (15 лет учителем и 27 лет завучем), на своем рабочем месте я провела слишком мало подобных уроков, и не потому, что не хотела! Не поверите, до 1995 года категорий «житель блокадного города» и «узник концлагеря» просто не существовало… Мы не знали кто мы, в чем наша заслуга, и никто этого не знал.
Только в середине девяностых годов президент Ельцин подписал указ о ветеранах. Появились ветераны-участники Великой Отечественной войны, ветераны воинской службы, ветераны-жители блокадного Ленинграда и так далее. Нас внесли в федеральный реестр, назначили льготы, и мы наконец осознали, что Родина помнит о нас, и мы очень благодарны Борису Ельцину за это.
— Но ведь для вас память о тех событиях началась гораздо раньше. Расскажите, как вас нашел после войны старший брат, о котором вы не знали. Я помню эту историю, а читатели — нет.
— В блокадном городе на улице Кирочная я осталась совсем одна, до конца блокады оставалось пять месяцев… Меня, крошечную, полуживую, между мертвых родителей нашли квартальные и записали в домовой книге примерные даты смерти родителей и в какой детский дом меня распределили.
Вместе с другими ребятами я по воде, а затем на поезде с детскими домами ехала на Алтай, но в городе Ишим Тюменской области меня сняли с поезда: ясно было, что до конечного пункта я не дотяну… Там меня удочерила приемная семья, мама сдавала кровь, чтобы спасти мне жизнь.
По документам у меня была другая фамилия, другая дата рождения (так как всем блокадникам списывали два года из-за дистрофии), всё другое! Но оказалось, что мой старший брат Борис, уйдя на фронт добровольцем в 17 лет, вернулся домой живым. Я даже не знала о его существовании! Выжившие соседи рассказали ему обо мне и родителях, и он начал разыскивать меня.
— Трудно, наверное, было искать в те доинтернетовские времена?
— Вовсе нет. Вся страна искала своих родных, каждый день по радио рассказывали о том, сколько семей воссоединились, и работали люди в то время на совесть, такие хитросплетения судеб разгадывали! И я написала о том, что ищу родных, дала свои данные, потому что надеялась, что откликнется хоть кто-то из дальней родни.
Шёл 1958 год, я заканчивала первый курс пединститута, и вот мне пришла повестка явиться в отделение милиции. Друзья-однокурсники похихикали, мол, в чем ты провинилась, Валя? А я пришла и узнала, что в Ленинграде у меня есть брат… Через какое-то время нам по радио в прямом эфире организовали так называемую «перекличку». На прямой связи телеграфного агентства ТАСС включились Ленинград и радио Тюмени.
— Как прошел этот эфир? Помните?
— Господи, ну что я могла сказать?! Нас шевелили ведущие, о чем-то болтали, радовались… Я услышала на том конце страны: «Привет, сестренка!» и разрыдалась. Так мы и проплакали с братом десять минут эфира.
А летом в каникулы я поехала в Ленинград. Брат мой Борис оказался настоящим героем — морским офицером третьего ранга, служил во флоте. А во время блокады он стоял насмерть на Пулковских высотах, там он теперь и похоронен. Судьба подарила нам время. После войны Борис недолго жил в родительской квартире. Из трех комнат ему досталась самая маленькая, остальные заняли чужаки. Потом он получил хорошее жилье в Кронштадте, переехал туда.
Но меня всегда манила наша квартира на Кирочной улице. Приезжая на памятные даты в Санкт-Петербург, я несколько раз пыталась попасть туда, где умерли родители... Но в разной форме меня всегда не пускали. Один лишь раз я предложила деньги, и мне открыли. Я посидела на полу в спальне родителей, зашла на кухню, где от голода умер мой брат Сережа, оставила деньги на кухонном столе и ушла.
— В одном из прошлых интервью вы говорили, что все блокадники мечтают, чтобы в Питере квартальным был установлен памятник.
— Квартальные, по-нашему комсомольцы-добровольцы, — это молодые ребята 15-17 лет, которые видели блокадный Ленинград таким, каким его не видел никто. Отряды квартальных обходили мертвые дома и среди трупов спасали живых.
Надо сказать, что они сами были не лучше остальных ленинградцев. Изможденные голодом и холодом, едва волочили ноги на скудном пайке. Поэтому семьи старались занять освободившиеся квартиры на нижних этажах, выше третьего подниматься у квартальных сил не было… Эти ребята спасли сотни жизней. Среди мертвых родителей нашли не только меня, но и также проживавшую в нашем городе Зою Александровну Антонову.
— Знаю, что вы стараетесь каждый год на памятные даты бывать в Санкт-Петербурге. Даже сейчас, когда там совсем никого в живых не осталось.
— В живых остался Ленинград. Когда я прилетаю с мужем в январе или весной, 8 мая, первое, что делаю — еду на Пискаревское кладбище. Все блокадники вспоминают своих ушедших именно восьмого, не девятого, мая. Мы стоим огромными колоннами с транспарантами «Дети блокады», «Защитники Ленинграда», но эти тысячи заметно редеют, с плакатами близких теперь уже дети и внуки стоят.
Как правило, в этот день к нам приезжает Владимир Путин. Говорит немного, у него в блокаду умер брат, а мама, пережив все ужасы, сумела выжить. Мы с ним родня, одной блокадой мазаны. Лишь однажды он уехал на другое кладбище к однополчанам отца, а к нам вернулся уже вечером, но встреча состоялась всё равно.
Мой Ленинград всегда меня ждет и встречает, я очень редко пропускаю эти встречи…
— Валентина Васильевна, как вы считаете, в нашем городе достаточно делается для того, чтобы сохранить память о войне и блокаде?
— Делается всё возможное, обижаться нам не на что. Еще в бытность Николая Шарапова, когда он возглавлял совет ветеранов, а блокадники были под его крылом, мы договорились, что будем встречаться с молодежью пока хватит сил — для Николая Павловича это было очень важно. С тех пор где мы только ни были — и в школе им. Арапова в поселке, и в Верхотурском детском доме, туда было эвакуировано в свое время много детей блокады, и в Таватуе, а уж про наши школы и музеи и говорить нечего — были везде!
Добавлю, что рядом со мной всегда плечом к плечу стояли фронтовики все мои родные, помню всех. Были среди нас и защитники Ленинграда. Этот святой список из 205 фамилий участников обороны Ленинграда я знаю почти поименно, он очень дорог мне… Годы летят стремительно, но я радею за то, чтобы память человеческая не оскудевала, чтобы в каждой семье знали, помнили и хранили имена своих героев. Только так память о войне мы сможем сохранить живой, настоящей. Только так!
— Валентина Васильевна, что бы вам хотелось сказать молодому поколению новоуральцев — как надо жить, о чем помнить?
— Нужно не быть Иванами, родства не помнящими. Совсем недавно в современной истории России появился еще один День Героев России — 9 декабря, до революции его называли День георгиевских кавалеров. Это славные сыны России: Суворов, Кутузов, Нахимов, Ушаков — люди, которые прославили Россию! Теперь я бы к ним добавила Королева, Сахарова, Гагарина, Леонова, Терешкову, прославленных докторов, учителей, ученых. Знаете, ведь наша русская земля никогда не имела дефицита героев, она рождает их и сегодня. В Новоуральске в наши дни жили и творили пять Героев Советского Союза, и все ветераны войны. Немало, правда?!
И чтобы не показаться неблагодарной, хочу искренне поблагодарить руководителей города за сохранение памяти, за уважение к живущим ветеранам войны. Я радуюсь, бывая на городском мемориале Вечный огонь, радуюсь, когда вижу школьников-кадетов, рекрутов, патриотов. Мне приятно, что в нашем городе школы, музеи, библиотеки проводят массу интересных событий, связанных с памятью. Память — удивительное свойство человечества, она может жить вечно!
