На круглом столе, который состоялся 23 сентября в Музейно-выставочном центре, подвели итоги обсуждений общественных материалов обоснования лицензии на сооружение второй очереди пункта окончательной изоляции радиоактивных отходов на территории Новоуральска. Мероприятие прошло в онлайн-формате.
Помимо новоуральской общественности, в нем приняли участие члены общественного совета ГК «Росатом» Александр Никитин, Валерий Меньшиков и Наталья Давыдова.
До этого в августе в Новоуральске был проведен соцопрос, темой которого стала изоляция РАО.
— Опрос проводился как в очной, так и заочной формах, — рассказала в ходе видео-конференции заместитель директора НИИ проблем экологии Татьяна Евсеенкова.
Она отметила, что при проведении опроса было необходимо учесть интересы всех жителей, поэтому информация была направлена в различные места, среди которых — Общественная палата НГО, советы ветеранов, МИФИ, технологический и медицинский колледжи, АО «УЭХК», школы и детские сады. Индивидуально были проинформированы ветераны атомной отрасли.
По словам специалистов, наибольшую активность проявили учащиеся медколледжа, МИФИ, педагогические коллективы детских садов и школ. Всего о проведении опроса было проинформировано порядка 500 человек, распространено более 250 опросных листов, опрошено 175 человек.
По словам директора департамента лицензирования и разрешительной деятельности НО РАО Владимира Коновалова, вопросы задали примерно 10% участников общественных обсуждений. Наиболее частые из них по итогам общественных обсуждений были озвучены на круглом столе, а эксперты НО РАО дали на них ответы.
Итак, о чем чаще всего спрашивали горожане?
Кто будет контролировать объекты финальной изоляции после их закрытия?
Владимир КОНОВАЛОВ:
— Согласно федеральному закону № 190 «Об обращении с радиоактивными отходами», в обязанности национального оператора по обращению с РАО входит мониторинг и контроль на месте создания пункта окончательной изоляции радиоактивных отходов до тех пор, пока объект будет опасен. Речь идёт о столетиях. Первые сто лет — период активного контроля. Предполагается, что в этот период будут сохранены границы объекта, а результаты его регулярного мониторинга — публичны и доступны. С двухсотого года начинается пассивный контроль, но сохранность объекта будет обеспечиваться.
Объект безопасен для новоуральцев?
Татьяна ЛЫТЕНКОВА, эксперт департамента по связям с общественностью НО РАО:
— Безусловно. Более того, создание пункта финальной изоляции предусматривает улучшение экологической обстановки, так как помещённые в хранилище радиоактивные отходы, а они преимущественно с площадок УЭХК, имеют меньшее воздействие на окружающую среду и потому безопасны для жителей.
Согласитесь ли вы построить дачу в непосредственной близости к зоне отчуждения и пригласить туда детей и внуков?
Татьяна Лытенкова:
— Чтобы развеять все сомнения, скажу, что у пункта окончательной изоляции нет зон отчуждения и в случае какого-либо инцидента загрязнение не сможет выйти за границы площадки. Зона отчуждения есть на Чернобыльской АЭС, где в 1986 году произошла техногенная катастрофа, но это совсем не наша история ни с технической, ни с физической стороны. Все филиалы нашего предприятия находятся в атомных городах, и наши сотрудники живут в этих же городах со своими семьями.
Также объект безопасен для человека и окружающей среды и после закрытия. Если говорить о международном опыте, то, например, в Корее пункт изоляции РАО находится под национальным парком, по которому абсолютно спокойно гуляют люди. Во Франции и Германии на пунктах финальной изоляции после закрытия возделываются поля.
Собираетесь ли вы усиливать контроль на пункте финальной изоляции РАО в Новоуральске?
Татьяна ЛЫТЕНКОВА:
— Экологический контроль и мониторинг окружающей среды проводится на объекте постоянно. Согласно программам ФМБА, там регулярно берутся пробы воздуха, воды, почвы, даже снега зимой. С 2017 года действует общественный контроль: журналисты, представители общественности и власти регулярно бывают на площадке, знакомятся с результатами мониторинга и отчётностью.
В силу особенностей и ограничительных мер в 2020 году мы не могли приглашать общественность на наши мероприятия, но надеемся, что в скором времени все вернется на круги своя.
Где и как можно узнать подробную информацию о пункте финальной изоляции РАО?
Татьяна ЛЫТЕНКОВА:
— Вся информация о деятельности предприятия ежегодно публикуется в экологическом отчёте, презентация которого тоже проводится ежегодно.
Как контролируются материалы, применяемые для строительства пункта окончательной изоляции радиоактивных отходов?
Владимир КОНОВАЛОВ:
— Если мы говорим о бетоне, который используется для финальной изоляции, то первым делом мы получаем документы, подтверждающие состав материала и его свойства. Далее изучаем пробы, тестируем материал. Всё закрепляем в исполнительной документации, которая сопровождает объект строительства, и эти данные хранятся на протяжении всего времени существования объекта.
Планируется ли расширение объекта?
Татьяна ЛЫТЕНКОВА:
— На данном этапе пункт в Новоуральске покрывает потребности комбината, который является основным поставщиком радиоактивных отходов. В случае, если УЭХК скажет, что у них образуется больше РАО, чем они планировали, поставим вопрос о расширении объекта. Для того, чтобы расширить объект, нужно провести массу исследований, получить согласие органов власти, подготовить материалы об обосновании лицензии и провести новые общественные обсуждения. Сейчас объект не требует расширений.
Планируются ли преференции для территорий, где размещаются пункты финальной изоляции РАО?
Татьяна ЛЫТЕНКОВА:
— Поскольку размещение объектов финальной изоляции РАО не несёт ухудшения экологической обстановке в регионе, а, наоборот, улучшает её, изолируя отходы от окружающей среды и людей, то, соответственно, в законодательстве Российской Федерации не предусмотрены никакие финансовые поощрения территорий. Но при этом отмечу, что в других государствах есть преференции, которые идут за счёт налогов. В свою очередь, национальный оператор имеет возможность оказывать благотворительную помощь и оказывает её на своих территориях, поддерживая учебные заведения и другие организации.
Почему объекты располагаются так близко к жилой застройке?
Владимир КОНОВАЛОВ:
— На самом деле не близко: расстояние до ближайшей жилой застройки — 4 км. Дело в другом: так расположено градообразующее предприятие, ближе к городу. Объект тоже расположен рядом с предприятием, которое производит отходы.
Зачем вообще нужно захоранивать отходы?
Владимир КОНОВАЛОВ:
— Иначе они так и будут находиться на площадках градообразующих предприятий. Всё, что произвело ныне живущее поколение, а это мы, мы же должны и убрать. За собой. Совсем не производить отходов — невозможно.
Нельзя ли разместить пункт окончательной изоляции РАО в других местах, а не в Новоуральске?
Владимир КОНОВАЛОВ:
— Такие варианты рассматриваются и реализуются. Но так вышло, что Новоуральск является первым местом нашего присутствия и далеко не последним. Многие градообразующие предприятия атомной отрасли не готовы к транспортировке своих отходов через всю страну. Поэтому в Озёрске и Железногорске тоже будут создаваться пункты финальной изоляции РАО.
