Доктор философских наук, профессор и преподаватель МИФИ Николай Дронишинец предлагает с оптимизмом смотреть в будущее.
Нестабильность и непредсказуемость, которые мы переживаем в последнее время, заставляют искать нас ориентиры и внутренние опоры. Почему грядущая эпоха цифровизации — это не страшно, а интересно?
Заведующий кафедрой гуманитарных наук Новоуральского технологического института НИЯУ МИФИ Николай Дронишинец утверждает, что именно философия поможет нам сформировать эти опоры.
Доктор философских наук, профессор воспитал три поколения новоуральцев, а в декабре 2024-го отметил свое 75-летие.
— Николай Павлович, знаю, что к юбилею планируется выход вашей книги.
— Да, «Основы культуры ядерной безопасности» — результат научных исследований, воплощенный в учебное пособие. В начале 2025 года книга выйдет в свет. Она может быть полезна как студентам, так и всем, кто интересуется современными проблемами атомной отрасли, в книге много интересных примеров. В каждой из 10-ти глав я использовал опубликованные материалы собственных исследований. Учебник является оригинальным изданием и не имеет аналогов в российском вузовском образовании.
— Долго работали над ним?
— Я давно и с интересом занимаюсь этой темой, опубликовал ряд научных работ, участвовал в международных научных конференциях по данной теме. Знакомство с безопасностью на энергетических предприятиях состоялось в 1990 году в японской корпорации TEPCO, где много лет спустя случилась авария в Фукусиме. Накопленные знания позволили мне обобщить разрозненную информацию о культуре ядерной безопасности и построить единую концепцию. Фактически 20 лет я собирал материал для книги, в этом году передал рукопись в издательство.
— Вы родом из Нижнего Тагила. Каким было детство, чем увлекались?
— Отец рано ушел из жизни, мне было 10 лет. Он был рабочим на НТМК. Мама — рабочая на мебельной фабрике. Именно ей я благодарен за силу воли, стремление жить для детей, не предавая их. Мама выписывала журналы, газеты, я их с интересом читал. В школе основными увлечениями были спорт, фото- и киносъемка.
Нижний Тагил, родители Полина и Павел Дронишинец, 5 августа 1952 г.
— На вас литература повлияла? Может, это были люди, которые встречались в жизни?
— Совершенно верно, и книги, и люди. Конечно, в первую очередь мама, потом — школьные учителя. Особую роль сыграл учитель физики Каверда. Я ему безмерно благодарен за приобщение меня к книгам, знаниям, фотоделу. Он оставил огромное наследие — тягу к знаниям. Этот фокус на учебу особенно проявился в армии. Я служил в элитной части. Большинство офицеров ранее работали за границей, знали по нескольку языков, общение с ними давало возможность повышать уровень культуры и знаний. В армии я попытался поступить в военный институт иностранных языков, но провалился на экзаменах.
Далее в университете известный российский социолог, профессор Л. Н. Коган, руководитель моей кандидатской и докторской диссертаций, сформировал мое научное мировоззрение. В нашем институте я 44 года работаю. Конечно, за этот огромный период нашел поддержку и помощь со стороны многих моих коллег! Студенты — это главное, для кого мы работаем. И их влияние на меня также огромно. В этом семестре они дважды встречали меня овацией, когда я входил в аудиторию: в День работника высшей школы и в День философии. Это дорогого стоит!
— Да, в ноябре философы отмечали свой профессиональный праздник. Расскажите, чем занимаются философы сегодня?
— По-прежнему в центре внимания философов — исследование вечных вопросов: бытие, познание, ценности, человек. Поскольку человечество в очередной раз входит в эпоху глобальных перемен, на этот раз в эпоху цифровизации, то появляется новый раздел — цифровая философия, которая исследует взаимодействие человека и цифровых технологий, влияние этих технологий на общество и культуру, другими словами, происходит формирование цифровой философии и цифрового человека в цифровой реальности.
— Свердловская область — промышленный регион. Гуманитарные науки — зачастую не то, на что нацеливают школьников. Любопытно, как получилось, что вы стали философом?
— Я вслед за призывом великого философа Сократа «познать себя» старался следовать этому принципу. Я и сам старался для себя понять, как из обычной семьи я стал профессором. Многие мои ровесники из моего окружения спились, рано ушли в мир иной или в места не столь отдаленные.
В последнем классе школы на обложку учебника по обществознанию я добавил сам себя к авторам учебника. Там были фамилии ученых, докторов философских наук. Я, конечно, не знал содержания таких слов, как доктор наук, философия, но вписал себя. Зачем? На уровне интуиции, стремления стать, как они? Этот факт я не могу объяснить себе рационально.
Также в армии. Вечером после службы каждый день было немного свободного времени, я сидел в библиотеке, в ленинской комнате, и читал. Каждый день занимался английским и вел словарик. После демобилизации вышел на нашей железнодорожной станции и пошел домой, неся в руках перевязанную шпагатом стопку книг. Мне навстречу шли мои знакомые. Помню, как в их глазах увидел изумление: из армии с учебниками в руках — это немыслимо! Сформировавшийся интерес к английскому языку в армии привел к тому, что я поступил в пединститут на «иняз» в родном городе. Но мой одноклассник Володя Попов (с которым я дружу 65 лет!) убедил меня поступить в университет. Факультет фактически готовил идеологических работников. Это было престижно! Володя оказал огромное влияние на мою жизнь, карьеру.
— Николай Павлович, а как вы оказались в Японии?
— В СССР огромное внимание уделялось политическому просвещению — я был активный лектор, в награду за мою работу через молодежную организацию «Спутник» мне предложили путевку в Японию в 1977 году. Это был грандиозный почти месячный круиз на корабле. Я побывал в университете Тохоку, познакомился с профессором и аспирантом, они изучали советскую психологию. С тех пор я был в Японии 15 раз.
Ученики японской школы исполняют русские песни, г. Йокогама, 29 августа 1992 г.
— Вы даже провели исследование японской системы образования. Почему именно Япония вызвала у вас такой интерес?
— В период 60–80-х годов был стремительный взлет японской экономики. Печатали книги с таким названием «Япония номер один». Всем казалось, что завтра она обгонит США. Многим ученым представлялось, что удивительное «японское чудо» во многом обязано развитию образования. Мое знакомство с японцами возобновилось в 1993 году. Я организовал поездку в японский институт специального образования для свердловских ученых. Годом позже для знакомства с системой японского дошкольного образования возил группу из нашего города. Затем было около десятка поездок на конференции, в основном в университет Хиросима. У меня есть ряд сертификатов об участии в этих конференциях. Изучение системы японского образования дало мне возможность написать и защитить докторскую диссертацию на эту тему.
— Расскажите о своей семье. Она большая у вас?
— На днях мы с Наташей отметили 50 лет совместной жизни. Супруга как раз родом из Новоуральска. Она для меня истинный золотой подарок! Старший сын закончил наш институт. Работал на УЭХК, сейчас живет в Москве, трудится в Росатоме. Его дочь, наша внучка, также работает в Росатоме, участвует в строительстве российской АЭС в Венгрии. Младший сын — успешный айтишник. Его дети ещё учатся в школе, талантливы: Вера хорошо рисует, Митя играет и поет вместе с Верой в ансамбле. Все мои достижения невозможны без поддержки семьи!
— В институте вы преподаёте гуманитарные дисциплины. Для МИФИ они не профильные. Какую цель ставите перед собой как преподаватель?
— Да, действительно, я преподаю 44 года эти дисциплины. Последние годы я каждую лекцию начинаю с одного и тоже вопроса: для чего вам нужен этот предмет, зачем вы живете? Студенты дают множество вариантов ответов. Соглашаясь с ними, дополняя их, я говорю об отечественном ученом П. Л. Лаврове, который ещё в 19 веке, размышляя о прогрессе в обществе, связывал его со свободной, критически мыслящей, творческой личностью. Президент России Медведев в статье «Россия, вперед!» в 2009 году добавил к этим характеристикам личности ещё обеспеченность и уверенность в себе. Следовательно, моя цель как преподавателя — способствовать становлению такой личности. Читателям нашей газеты я бы предложил ответить на вопрос (для самих себя) — сколько процентов населения нашей страны можно отнести к такой личности?
Tokyo Electric Power Company (TEPCO), 1990 г.
— Вы — политолог, социолог, участник международных конференций по проблемам мировой экономики, бывали в США и странах Европы. Многие ваши коллеги сейчас утверждают, что человечество переживает кризис. Вы тоже так считаете?
— Мне очень нравится говорить: кризис — это счастье, это радость. Сделать паузу, понимая, что первоначально ты шокировал суждением своих собеседников. На самом деле, правильно говорить «кризис развития», а не просто «кризис». Почему это счастье? Потому что после каждого кризиса человечество поднимается на новый, более высокий уровень развития. Кризисы — постоянные спутники человечества. Это естественный процесс. Грандиозных кризисов было не так много. Самый последний — это кризис 1973 года.
Существовавшая почти триста лет индустриальная эпоха ушла в прошлое, пришла эра информации. Знания стали главным капиталом. Действительно, многие коллеги пишут, что человечество переживает кризис. На последнем занятии со студентами именно эту тему мы и обсуждали. Авторы статьи, которую мы анализировали, говорят не просто о кризисе цивилизации, а утверждают, что мы в результате кризиса находимся в состоянии современного варварства. Я так не считаю. Совершенно очевидно, что глобализация и другие значимые социальные процессы (которые и порождают кризисы) отчётливо свидетельствуют о том, что мир стоит на пороге очередных серьёзных перемен, которые знаменует собой переход человечества к качественно новой стадии своего существования — цифровой цивилизации.
Конференция в Европейском центре исследований безопасности им. Джорджа Маршалла, г. Гармиш-Партенкирхен, Германия, 2017 г.
— Цифровизация и грядущая эпоха роботов нас не добьет?
— Как раз цифровизация и уже наступившая эпоха роботов свидетельствуют о том, что человечество переходит на качественно новую стадию своего развития. Причем эти перемены действительно стремительны. Конечно, есть оппоненты цифровой цивилизации. Как существовать человеку с его материальным телом в этом идеальном мире — непонятно. Какова будущность дальнейшего технологического прогресса и развития такой цивилизации — вопрос, по мнению ряда ученых, открытый.
Я регулярно читаю газету Китая «Жэньминь жибао». На днях узнал, что китайский город Шэньчжэнь был удостоен в ноябре престижной награды «Умный город». Награда дана за инновационные достижения в ключевых областях, включая цифровые технологии. Мне кажется, это яркий пример стремительных изменений в городе, который в 1980-х годах был небольшой рыбацкой деревней, где жители едва сводили концы с концами, а сегодня там проживает 17 миллионов человек!
— Где выход?
— Я считаю, что выход именно в этом — не отстать в формировании цифрового общества. В истории человечества бывали периоды, когда ломались тысячелетние представления об окружающем мире. Цифровое общество являет собой новый технологический уклад, радикально и стремительно преобразует ландшафт человеческой телесности, повседневности и духовности. В нем формируется особый человеческий тип — «цифровой человек», обладающий набором принципиально новых ценностных ориентаций.
Бесспорно одно — на наших глазах меняется привычная, подлинно человеческая сущность индивида. У ученых пока нет ответа, чтобы оценить происходящий процесс радикальных изменений. У исследователей на данный момент больше вопросов. Но смысл и роль философии в меняющемся мире — это прояснение спорных вопросов о статусе человека, сохранение его подлинно человеческой сущности. Это уже не просто объекты философского анализа, речь идет об основополагающих условиях выживания человечества в современном мире, в обществе и культуре цифровой цивилизации. Важно помнить, что технологии служат нам, а не наоборот, поэтому давайте с оптимизмом осваивать новые горизонты и создавать будущее, полное надежды и творчества!
Фото Юрия ДОРОНИНА и из личного архива Н.П. ДРОНИШИНЦА
