Дело было во рту: стоматологическая история от журналиста «Нейвы»

1 октября после четвертого укола анестезии в десну — «потерпим, немножечко будет больно» — я понял, что стоматология — это всё-таки не моё. Но в целом — интересно.

Средь рядов коренных

«Вы сколько уже у стоматолога не были?» — тихо спросил Александр Петрович Свита, доктор клиники «Эскулап», задумчиво рассматривая ряды моих коренных, диктуя помощнице что-то вроде: верхний малый коренной — кариес, нижний большой коренной — пульпит. Хотя я могу, конечно, путать.

А путать я могу очень легко, поскольку у стоматолога не был лет пятнадцать. О чём и сообщил Александру Петровичу. Потом еще перебрал в уме лет пять до тех пятнадцати и пришёл к выводу, что и все двадцать не был у стоматолога. Но сообщать об этом не стал, ибо осознал, что и цифра «15» явно показалась Александру Петровичу увлекательной.

После осмотра глобальных диспозиций в моём в общем-то небольшом рту мы вместе прикинули планы ближайших и отдалённых сражений.

Плацдарм сфотографировали и решительными жестами распределили на этой карте коренных места для внедрения разведки, запуска пехоты и расположения дотов. Такого внимания мои зубы не встречали за всю свою жизнь.

Битва за третий канал

Кресло опустили на уровень койки. Глаза прикрыли большими оранжевыми очками. Над нами вспыхнул фонарь. И понеслось! В мой рот поместилась кучка инструментов, поток света, скрещения взглядов и много жужжания. Время от времени случалось «ай-я-яй». Тогда жужжание прекращалось, появлялся шприц с анестетиком и «потерпим немножечко».

И вот пока вся эта бурная жизнь во рту разворачивалась, я лежал и думал: «Блин, вторник же, там материал не дописан. Третья полоса пустая, твою дивизию!..» Потом бац — вспышка боли. Пауза. Новый укол анестетика. И снова жужжание. «Больно?» — время от времени откуда-то из-за границы очков спрашивал доктор Свита. Но, сами понимаете, в сражениях разве до разговоров! Я коротко отвечал: «М-м» и возвращался к недописанному материалу. Доктор возвращался в рот.

Битва за третий канал шла решительная. Но всё же пришлось временно отступить и блокировать ему кислород чем-то вроде мышьяка на несколько дней.

Потом были десять минут финала и загадочные фразы вроде «формирую стеночку», «снимаю матрицу». Стеночка это, ясное дело, хорошо, это надёжно, особенно во рту. Лишь бы не гипсокартон. А с матрицей под четвёртым уколом анестезии и вовсе стало всё понятно: так вот где её снимали!

Одним словом, через несколько дней снова пойду.

Это нормально

Сходил. «Фиг вам, а не каналы!» — понял я, вновь придя к Александру Петровичу. Как оказалось, тот первый визит — это было не начало лечения. Нет, конечно, начало, но не то, что я себе понапридумывал. Выяснилось, что первый день был по сути посвящён подготовке позиций. Грубо говоря: разведка, минирование путей отступления нервов, расчищение поля боя. Такая тщательность, согласитесь, не может не радовать.

«Сложные каналы», — лаконично посвятил меня в политические основы второго дня Александр Петрович и вновь залез обеими руками в рот. Дальше пошла терминология, также далёкая от моего понимания. Ну, например: «Смотрим щёчно-медиальный канал». Пока я пытался представить, что это, Александр Петрович уже шурудил там чем-то вроде микроскопического рашпиля.

Помните, когда на майора с его прекрасной спутницей охотились в сибирской тайге в фильме «Охота на пиранью», он, как бывалый фээсбэшник, постоянно повторял: «Ну, это нормально», а потом убегал ещё глубже в лес.

Дойдя в какой-то момент до верхней точки канала, Александр Петрович удовлетворённо помолчал, я весь подобрался в ожидании, осторожно трогая онемевшую губу языком, а Александр Петрович выдал короткий приказ: «Переходим к нёбному каналу». Я ошарашено застыл с языком на губе. А потом всё пошло по прежней программе: «шире рот», мини-рашпиль, странный шприц с изогнутой иглой, ультразвук, бормашинка, «не больно?», «м-м» и так далее.

При поддержке Билли Айдола

Наконец разобрались и с третьим каналом. Я хотел было возрадоваться, мол, вот-вот завершится лечение зуба. Оказалось, рано. Предварительная разведка сработала не зря — выяснилось, что в дебрях зуба может скрываться четвёртый канал. Исключить или доказать эту ситуёвину стало нашей тактической задачей. «Нашей», конечно, громко сказано, но я некоторым образом всё-таки оставался частью процесса, поэтому полностью исключить себя не мог. Хотел бы, но не мог.

Тут у кого-то может возникнуть вопрос: с чего бы ты хотел-то, раз уж пришёл и лежишь, разинув рот?! А я отвечу. Хождения по кабинетам, лечение, рентген, консультации — это такая маета маетная. Нет, не во врачах, конечно, дело. Им как раз спасибо за всё огромное. Дело во мне, в стремлении избегать этой маеты. Доизбегался, скажут другие, припекло, так терпи! Деваться тут некуда, соглашусь. И даже добавлю агитационным тоном: не доводите зубы до того, до чего довёл их я!

Радио второй час вещало то олдовую рок-н-ролльщину, то задорное кантри, то сомнительные кавера. Мы же искали четвертый канал. «Три канала имеют четкую топографию», — сказал в паузе между бормашинкой и ультразвуком Александр Петрович. Я понял, что с четвёртым всё как-то не очень у меня. «Он может прятаться, кальцинироваться так, что можно и не увидеть», — продолжил доктор Свита и вогнал в канал иглу апекслокатора. Да-да, к этому моменту я уже начал более-менее разбираться в стоматологических штуковинах. В общем, когда Билли Айдол в очередной раз разразился припевом Burn me, try to hurt me, что можно перевести как «жги меня, постарайся сделать мне больнее», мы достигли нужной точки в четвёртом канале. И это привело к ясному выводу: будем блокировать, как в первый день…

Вставая с кресла после двух часов лежания, я понял, что втянулся. И ещё понял, что, хотя стоматология — это всё так же не моё, Александру Петровичу, его помощнице, да и в целом «Эскулапу» можно смело доверить свой больной зуб. Да что там зуб, весь рот можно доверить!

ООО «Эскулап» ОГРН 1106629000268