Евгений Серебряков продолжает цикл публикаций о новоуральском роке в лихие 90-е.
Когда-то давно миром правил рок. Был он не злой, не добрый, просто громкий. Слушали и играли рок даже в засекреченном атомном городе Новоуральске. Об удивительном времени и людях, которые создавали, помимо уникальных технологий и стратегически важной для страны продукции, ещё и замечательную музыку, хочется сегодня вспомнить.
Этот поезд в огне
С 1993 года всевозможные рок-фестивали стали главным центром притяжения как для музыкантов, так и для их поклонников. Там можно было встретить самых удивительных персонажей, завести полезные знакомства и вообще неплохо провести время.
Наша группа «ВВС» не упускала шанса засветиться на «Живом звуке», который каждой весной проходил в Нижнем Тагиле, но, понятно, больше всего мы стремились в столицу Урала — там рок-н-ролльная жизнь била ключом.
Екатеринбург для нас в ту пору представлялся чем-то сродни американскому Вудстоку, где состоялся самый знаменитый фестиваль 60-х. По улицам шатались волосатые, как мы сами, люди, в скверике у «Пассажа» раскрашивал свои дощечки художник-скоморох Старик Букашкин и ребята из его объединения «Картинник» (там можно было встретить довольно известных рокеров — от Бубы из «Смысловых галлюцинаций» до сибирячки Янки Дягилевой!). Все бренчали на балалайках и дудели в свистульки, подпевая художнику: «Если военные снимут штаны, больше на свете не будет войны!».
В рок-клубе «Сфинкс» на Первомайской начали проводить фестиваль «Урал-рок», и «ВВС» туда тоже приглашали, но мы часто отказывались, поскольку «Живой звук» проходил в те же числа. Зато наши друзья из «Чада», «Полтергейста» и прочая братия на «Урал-роке» играли. Так что «новоуральская школа» была по-прежнему на слуху.
А вот на самом первом фестивале, который состоялся в «Сфинксе», группа «ВВС» отметилась, хотя это был вовсе не «Урал-рок». Где-то за неделю до официального открытия клуба сюда из ДК железнодорожников в срочном порядке переместился фестиваль «Рок-акустика-93». Придумала его певица Ольга Арефьева, известная широким массам по песне «На хрена нам война, пошла она на…!». Это был уже третий такой фест, организацией которого занималась уже знакомая нам Аня Старостина. Благодаря ей «ВВС» и новоуральский рок-бард Алексей Нарицын оказались в числе участников.
Тема нас заинтриговала, ведь как будет звучать акустический рок в огромном зале, мы себе до сих пор представляли не очень. Порадовались за наших новых друзей Юру Ощепкова, Дина Молочкова и Диму Ефименко — встретиться с ними было дополнительным стимулом выступить. Удивил Буба из «Смысловых галлюцинаций», спевший под гитару что-то вроде «Ален Делон начинал с хулиганства, Ален Делон стал законченным гангстером» — такая «приколюха» над «Наутилусом»...
К сожалению, в первый же день выявилось жесткое противостояние дирекции ДК рокерам, пусть даже и выступавшим в таком тихом варианте. Дело дошло до того, что в начале второго отделения на сцену вылез усатый прапорщик и с ним отряд ОМОНа. Макса Ильина из группы «Собаки Качалова» скрутили, не дав даже спеть, а фестиваль без объяснения причин закрыли. Так что рокерам ничего не оставалось, как отправиться на свежий воздух и, с подачи Дина Молочкова, доигрывать свои выступления перед возбужденной толпой зрителей где-то под мостом.
Но прежде мы всей шоблой забрались на стоявший у храма железнодорожной культуры паровоз и хором проорали оттуда незабвенные строки из песни Бориса Гребенщикова: «Этот поезд в огне, и нам не на что больше жать!».
Фестиваль спас известный всей тусовке олдовый хиппи Валерий Васильев, он же Дик. Именно он как-то договорился, чтобы на следующий день «Рок-акустика» прошла в «Сфинксе». Там было очень нескучно, и «ВВС» удалось наконец сыграть, как раз перед выступлением Ольги Арефьевой и ее группы «Акустик-ковчег».
Памятник себе
Впрочем, все эти поездки и фестивали для нас затмило событие космической буквально важности. В группу «ВВС» пришел новый барабанщик — Александр Каменецкий. По каким причинам распалось «Отражение», я не знаю до сих пор. Но факт остается — Камень, как его привыкли звать друзья, вдруг решил, что «ВВС» его вполне устраивает в качестве новой группы (в тот момент у нас вообще шла ротация состава: на смену ушедшему в армию басисту Лехе Мерзлякову пришел Майк Решетников, а вместо клавишника появился второй гитарист Леня Водолазкин из «Зоны-8»).
Буквально за пару недель Камень разучил весь наш репертуар, и мы сыграли свой первый в обновленном составе концерт в «Сфинксе». А еще через месяц выдали на-гора второй свой альбом с причудливым названием «Ветви глюковницы» — дань моему увлечению психоделическим роком.
Каменецкий оказался человеком непростым по жизни, но очень интересным. Уже через несколько дней общения я перестал ощущать нашу более чем в десять лет разницу в возрасте. Саша знал про рок-музыку, кажется, все! Особенно вызывал симпатию его пиетет перед моими любимыми The Beatles и The Doors.
Он мог часами рассказывать о гастролях «Отражения» в Германии и в заснеженном городе Мирном (гостеприимная русская мафия, вагоны водки и шашлыка!). Или как они с солисткой группы «Браво» Жанной Агузаровой на спор мерились талиями при помощи ремешка — Камень был горд тем, что «оказался толще всего на одну дырочку». Когда на десятилетии «Наутилуса» в Москве у его барабана сломалась педаль, весь зал ждал, скандируя в течение пяти минут: «Саша! Саша!». Саше было приятно. И еще он писал талантливые, смешные и немного грустные стихи.
Какой-то старый стал я и невнятный,
И песни, что пою — мне непонятны.
В полнеба вечер, в пол-окна Луна.
Вот только жаль, что нет в стене окна…
Иду во двор: на пьедестале пня
Стоит сосна и смотрит на меня.
Мы вновь репетировали тогда в «каморке, что за актовым залом» в МИФИ. Это сегодня перед зданием института установлен бронзовый «шедевр» в честь создателей центрифуги. Но долгие годы там из газона торчал лишь какой-то жуткого вида обломок гранита. Камень по его поводу строил коварные планы — оставить автограф, типа: «Я — памятник себе...». До исполнения задуманного безобразия дело так и не дошло, но как-то в день рождения Саши наш гитарист Андрей Анфимов вручил ему булыжник, выловленный со дна реки Бунарки. Его украшали те самые бессмертные строки классика!
Мы вообще жили весело: гоняли на фестивали, обменивались музыкой, дрались с гопниками, влюблялись в самых красивых и опасных девчонок. Из наиболее значимых событий можно вспомнить потрясающую поездку до Москвы, куда «ВВС» были приглашены в самую настоящую студию для записи целого альбома. Тогда это казалось чудом!
Правда, вполне можно отнести этот эпизод и в разряд упущенных возможностей, так как запись в итоге осталась незавершенной из-за нелепой гибели звукорежиссера Александра Воронина, флейтиста все того же «Акустик-ковчега». А ведь в те дни нас звали в клубы и легендарный Ник рок-н-ролл, и старый знакомый Камня — Евгений Хавтан из «Браво».
Но мы выбрали запись альбома. Везли через всю Москву барабаны с базы знаменитого джазового коллектива «Арсенал» в студию на Новогиреево, возились с повидавшими жизнь компьютерами, писали свои песни чуть ли не до самого утра (я помню, что дремал на крышке рояля, слушая, как друзья заканчивают записывать наш новый хит «Белоснежка»). Провозились до самого последнего момента, когда нужно было возвращать ударную установку хозяину. И тут внезапно обнаружили, что один (готовый уже) трек оператор по рассеянности стер. Что тут началось! Но Камень все же взял себя в руки, быстро помог распаковать барабаны обратно и в считанные минуты переписал утраченную партию.
Каким бы безбашенным рокером Саша не был по своей натуре, но, когда дело касалось чего-то действительно важного — работы или творчества — он всегда проявлял себя человеком серьезным и даже самоотверженным. Это впоследствии очень помогло нам во время гастрольной поездки в Санкт-Петербург. Но об этом — в следующий раз.
Фото из архива группы ВК «РокСвердловск44»
Другие публикации цикла:
2. Лихие 90-е стали временем настоящего расцвета новоуральского рока
3. Ансамбли молодости нашей: орали песни московских хиппи на коврике в фойе
